| |
Еженедельник "Диван-газета"
Не мы вышли из комсомола – комсомол вышел из нас
Какой-то трепет в душе всё же возник, когда, приближаясь к ДК по темневшему городу, я услышала бравурные звуки, разносившиеся над площадью: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым...» (Так. Оставим при себе ассоциации «вечно молодой – вечно живой...»)
Светлое фойе дополнительно ослепляет свежими улыбками молодогвардейцев: «Здравствуйте, с праздником! Возьмите текст!» В дополнение к гвоздике (спутнице тревог?) ребята со знакомыми лицами вручают шпаргалку – слова «Песни о тревожной молодости». Отказываюсь: да я их наизусть знаю. Парируют: зато мы на них выросли (имеют в виду самое раннее детство?)! Оглядываю критически субтильное долговязое существо... выросли, и правда.
Молодые встречали – тепло, внимательно и вполне искренне. Смотрели с интересом – что-то им недоступное, как всё доисторическое, виделось в улыбках, рукопожатиях, объятиях и радостном узнавании ветеранов комсомола. А ветераны ВЛКСМ – сплошь люди публичные, в Снежинске известные, нарядные и с непременным атрибутом на левом лацкане — комсомольским значком.
Достаю редакционный фотоаппарат – снимаю и ощущаю раздвоение. То ли я внутри торжества, то ли снаружи. Ладно, решаю, с чувствами разберёмся позже, пока за работу. В холл входят и входят люди, а на втором этаже - музыка и оживлённые голоса. Здесь музейная экспозиция «Мы с тобой – комсомольцы». Фотографии, награды, значки, знамя, книги, альбомы... Постепенно все собравшиеся перетекают в зал. Он, против ожидания, заполнен отнюдь не до отказа. Свободным входом на мероприятие воспользовались, видимо, те, кто себя считает воистину причастным.
Ритуал торжественного комсомольского собрания соблюдён. Знамя переставшей существовать самой крупной за всю известную историю молодёжной организации ритуально внесено на сцену. Навык не пропал: зал дружно встаёт (уверена, многие пережили сильное волнение).
Поздравления официальных лиц. Вот уж правда странно – 90 лет молодёжной организации!
На сцене пара ведущих, представлять которых не надо никому. «Голос из радио» Николай Пашков и великолепная Лидия Токарь. Канва сценария – погружения в десятилетия, одно за другим.
НАЧАЛО
Пятидесятые (тогда ещё только моих родителей принимали в комсомол). Стройка. Тайга. Комары. Молодёжь. Стройка. Но зато всё – впервые, и всё – сами. Никаких мам и бабушек. Сами строили, сами росли, сами жили. Так интересно и по-настоящему, что и сейчас завидуешь той романтике.
Шестидесятые. Опять стройка. Объекты – уже официально объявленные комсомольскими стройками: ДК, клуб «Темп», стадион «Комсомолец». На проекторе черно-белые снимки – конференции, субботники, «толстый и тонкий» у входа в парк. А ведь это был памятник, со всеми шестью орденами. Теперь ни организации, ни памятника, одна только память.
Вновь переживаю раздвоение. Смотрю на выступления танцоров, слушаю трогательный детский хор, похожий на тысячи школьных хоров всех советских десятилетий, лишь в некоторых их песнях менялось имя Сталина на Ленина... И погружаюсь в волны собственных воспоминаний.
Я не «винтик»
Достигнув комсомольского возраста на заре 80-х, мы чётко осознавали свою автономность от взрослых. И мы тоже многое делали сами – правда, предпосылки этой коллективной самостоятельности заложены были в пионерско-октябрятском детстве. Умели и стенгазету нарисовать, и сбор провести, и на тренировку перед «веселыми стартами» собраться. А когда получили комсомольский билет, просто влились в мощную, отлично отлаженную систему, там не было места бесконтрольности, которую чуть позже назовут свободой личности, а ещё позднее – беспределом.
Кому-то всё это виделось как ограничение, большинству же давало возможности для развития способностей. Особенно инертному большинству, про которое часто говорили - «винтики». Не хочешь быть винтиком – пробивайся к рулю механизма. А большинство просто искренне радовалось удачным КВН-ам, концертам, победам в соревновании, диспутам до хрипоты, в которых учились риторике, логике, публичным выступлениям. И в голову не могло прийти тогда, что можно пропустить комсомольское собрание, не посещать какую-нибудь секцию, студию, кружок, факультатив, не нести никакой общественной «нагрузки»...
Моё комсомольство после института едва не вывело и меня на лидерские позиции, но тут случилось сразу два события – замужество и перестройка. Мой муж, пройдя карьеру от комсорга студенческой группы и освобождённого секретаря подразделения ВНИИП, тогда стал первым секретарём горкома ВЛКСМ. И – так случилось – последним. Политическую роль вместе с материальными ресурсами у молодёжной организации отняли, и её воспитательная суть ушла на задворки. Горком был закрыт, все ушли на заработки. Преобразование комсомольских организаций в департаменты и комитеты молодёжной политики шло уже по-своему в постсоветских территориях, колосс был повержен.
Мой комсомольский билет хранится у меня дома. Хотя учётная карточка вместе со всеми остальными документами горкома начала 90-х была уничтожена. Я не вышла из рядов ВЛКСМ ни по возрасту, ни по заявлению. Комсомол сам вышел из меня и оставил какую-то ностальгию по не-совершённому. По тому, что БЫЛО НАСТОЯЩЕГО у старшего поколения.
Эстафета поколений
Сегодняшний юбилей – дань памяти всё-таки о хорошем, повод встретиться давним соратникам, оценить великие заслуги миллионов молодых людей, бескорыстно веривших в своё и потомков светлое будущее. А порой и не жалевших за него жизни.
Непонятным для меня осталось одно. Почему сегодняшние власти стараются не то чтобы откреститься, но как-то не привлекать внимания к своему партийному и комсомольскому прошлому, держаться подальше – на всякий случай? Почему главе Снежинска, приславшему поздравление, ну никак не по фасону оказалось подпи-
сать постановление о праздновании 90-летия ВЛКСМ в городе, а сегодняшний формальный молодёжный лидер мотивировала это неполиткорректностью по отношению к «Единой России»? А утвердил такое постановление Совет ветеранов – как бы о себе, для себя, почти что самодеятельно. Чтобы никто невзначай не припомнил, что присягу на верность идеалам дают лишь однажды?..
Вечер тем временем подходил к завершению. Пригодились розданные на входе шпаргалки. Лидия Феоктистовна, потрясающе владеющая аудиторией, подняла всех на ноги. Спели довольно стройно (опять шальная ассоциация с революционным камланием «Мы жертвою пали» из кино «Собачье сердце»), снова присели. Финальным номером стал выход молодых, тех самых, что «выросли на этих песнях». Драйв и задор сегодняшних ритмов «Давай, Россия» с изобилием флагов-триколоров и «Молодой гвардии» на фоне трюков велобайкеров звучит диссонансом всему вечеру. Ну что они знают про «Молодую гвардию»?! Отчего-то не верится в эстафету. Хочется просто посторониться и признать: настало ваше время, другое. Совсем другое, но несомненно – ВАШЕ и НАСТОЯЩЕЕ. Давайте, рулите. И про нас, ветеранов, если сможете, не забывайте. Может, на что сгодимся?
Елена Морозова
morozova@mail.vega-int.ru
Комментарии:
|
Гость:
|
В комсомоле были и другие люди, которые не разделяют радостно-ностальгических песенок, пропетых дамами, приятными во всех отношениях, именно они и подобные им мужеского пола, и мешают уйти от гнусностей советского прошлого,вешая мучные изделия на уши согражданам, при этом ничего не учитывая из по-настоящему ценного, что было в комсомоле, о чём они видимо так никогда и не догадаются, например, тихое, но упорное противостояние комсомола партийной бюрократии, негласная поддержка молодых "отщепенцев" во всех сферах деятельности и много другого, чем эти дамы и не могли заниматься: они как пели оды власти, так и поют, под присмотром руководящих товарищей - и пока такие у нас публично признаются "публичными людьми" в России не будет гражданского общества, не будет национальной политики в интересах народа, не будет демократии в её истинном понимании, а не в том в каком её преподносят прохиндеи у которых за душой ничего нет, даже комсомольских песенок... 14.08.09.
|
|
Гость:
|
О боже ты мой....
и тут Ильинична чота забыла....
куда не взглянешь везде она!ужас...
вот вобла....
|
Гость
Ваш комментарий будет здесь
|
|
